Для всех потомков Нуменора, будь то жители Королевства - дунэдайн или жители Умбара, морэдайн,  Умбар - памятник военной славы Нуменора.

„Потеря Умбара была для Гондора тяжелым ударом, причем не только потому, что юг королевства в итоге оказался весьма ослаблен и харадцы стали вести себя куда более дерзко. Именно в Умбаре высадился в свое время Ар-Фаразон Золотой, последний нуменорский король, усмиритель Саурона. И хотя зло впоследствии все-таки проникло в Нуменор, даже потомки Элендила с гордостью вспоминали о появлении из-за дальних морей огромного войска Ар-Фаразона. На высоком холме, прямо над Гаванью, был установлен памятник в честь этого события – высокая белая колонна. Она была увенчана хрустальным шаром, отражавшим лунные и солнечные лучи и сверкавшим словно ярчайшая звезда, так что в ясную погоду его блеск можно было разглядеть даже с берегов Гондора или из-за дальних просторов западного моря. Так и стояла эта колонна вплоть до нового появления в Средьземелье Саурона (а время это было уже не за горами), пока Умбар не покорился приспешникам Врага. Тогда памятник – напоминание о былом унижении Саурона – был разрушен“.

 

Умбар – наиболее мощная крепость Нуменора на континенте. Первое упоминание о нем, как об огромной нуменорской крепости относится к 2280 году Второй Эпохи. Причем контекст позволяет предположить, что как таковой Умбар существовал и раньше. Мы полагаем, что это еще харадская крепость, которая была, скорее всего, захвачена нуменорцами без особых потерь, так что и упоминать об этом не стоило. Поскольку только нуменорцы смогли в полной мере оценить местоположение и все выгоды Умбарской гавани, имеет смысл говорить об только об Умбаре нуменорском.

 

Что нам известно из трудов Профессора

 

2280 год приходится на время правления Тар-Атанамира. (Мы берем даты по Приложению к ВК, Повести временных лет). Это начало раскола среди нуменорцев. Конечно, до кризиса еще далеко, но начало отхода от традиции уже заметно. До времен Ар-Адунахора, который отказался от использования эльфийских языков, а также запретил их изучать, еще далеко (2899 год ВЭ).

Умбар, как самая большая крепость, естественно находился «в русле событий», и политические изменения в метрополии сказывались прежде всего здесь. Естественно, что и наместник, и вся его администрация, и военное командование должны были быть верны «престолу и отечеству», и потому здесь всегда у власти были те, кто поддерживал политический курс королей. То есть, здесь были именно те, кого называли «людьми Короля». Как минимум вся верхушка была именно такой.

Часом славы Умбара во Вторую Эпоху стал поход Ар-Фаразона против Саурона в 2651 году. Именно сюда прибыл великий флот, именно сюда привезли его пленником. И это умбарцы помнят до сих пор, это источник их гордости и гордыни. Отсюда у них «комплекс победителя».

Волна, погубившая Нуменор, нанесла огромный урон и побережьям. Досталось и Умбару, но, тем не менее, твердыня выстояла. Умбар оказался достаточно самодостаточным, чтобы существовать самостоятельно и противостоять как  харадрим, так и своим гондорским соплеменникам. Умбар не признал королем Элендиля, и на долгие века сделался соперником Гондора.

С этого момента мы будем называть население Умбара нуменорского происхождения морэдайн – черные нуменорцы.

 

Гондору некоторое время было не до Умбара, но двенадцатый король Гондора, Тараннон, начал строить корабли и основывать по побережьям гавани. Вот тогда интересы Гондора и Умбара столкнулись. Умбар, как морское государство, еще с нуменорских времен имевшее флот а, главное, традиции мореходства и знания по кораблестроению, владел побережьями. Племянник Тараннона Фаластура Эарнил, восстановил еще одну старинную нуменорскую гавань, Пеларгир, ставшую базой гондорского флота. Оттуда он выступил на Умбар и в 933 году взял его осадой. Умбарские правители сдаться не пожелали и из города бежали. И бежали, видимо, не в пустыню и дикие края. У Умбара явно имелись свои колонии по побережьям и в глубине континента, по рекам, где местное население было подмято морэдайн, были и свои морские базы. И когда в 936 году Эарнил погибает во время шторма вблизи Умбара, они начинают войну и осаждают Умбар. В 1015 году сын Эарнила, Кириандил погибает в сражении. Однако, в морском отношении Гондор оказался достаточно сильным, и Умбар так и не удалось взять, не смотря на осаду. А в 1050 году сын Кириандила, Кириахэр, наступая одновременно с суши и моря устроил такой разгром и харадрим, и морэдайн, что харадские князья были вынуждены платить ему дань и отсылать сыновей в заложники в Гондор. Кириахэр получил прозвание Хьярмендакил – Победитель Юга.

Умбар оставался гондорским до 1448 года, до Междоусобицы и гражданской войны в Гондоре. Кастамир и его сторонники, потерпев поражение, бегут в Умбар и захватывают его. Надо сказать, что Кастамир по сути дела был главным адмиралом Гондора, и его поддержали как в Пеларгире, так и в Умбаре. Кастамир захватил власть в Гонодре, но продержался там всего десять лет. Его в конце концов невзлюбили, потому как по сути дела он был не королем, а флотоводцем, и кроме флота его мало что волновало. И тут изгнанный король Элдакар пришел с союзниками с севера. В сражении в Лебеннине полегла большая часть гондорской знати, Элдакар в поединке убил Кастамира, а вот дальше возникла ситуация «если слон на кита взлезет, кто кого сборет», потому, что сыновья Кастамира остались живы, и в их руках оставался флот, а у Элдакара  войска были сухопутные.

Сыновья Кастамира со всем флотом ушли в Умбар, и с тех пор он стал независим от Гондора и сделался его непримиримым врагом. Гондорцы именовали умбарцев не иначе как пиратами. Все враги гондорских королей находили  там убежище. Южный Гондор – Харондор – стал спорной территорией. В состоянии войны Умбар и Гондор оставались вплоть до окончания Войны Кольца.

В 1540 году в сражении с умбарцами погибает король Гондора Алдамир, затем в 1634 – Минардил. Погибает он в Пеларгире – видимо, город пытались захватить, чтобы  лишить Гондора флота. Причем этот налет возглавляли праправнуки Кастамира Ангамайте и Сангахьяндо.

Поскольку Гондор тогда опустошала чума, Умбар осмелел, опустошая побережья аж до Анфаласа. (Скорее всего, опять пытались взять или блокировать Пеларгир). И в 1810 году король Телумехтар собрал войско и взял Умбар штурмом (совершив почти невозможное). Считается, что тогда погибли все потомки Кастамира. Телумехтар получил прозвание Умбардакил, но долго Умбар в руках Гондора не оставался.

Говорится, что после этого Умбар попал в руки харадрим, что сомнительно. Дело в том, что харадрим плохие мореходы, а Умбар остается морской угрозой вплоть до Войны Кольца. Скорее всего, туда пришли морэдайн из умбарских колоний.

Следует упомянуть, что после Междоусобицы и гражданской войны в Гондоре в Умбар часто бежали люди королевской крови, поскольку «гондорские короли стали ревностно оберегать свою власть и с подозрением смотреть на свою ближайшую родню».

Во времена Наместников Гондору от Умбара по-прежнему не было покоя. В правление Берена в 2758 году огромный умбарский флот проходит по побережьям вплоть до устья Изена, сын наместника Берегонд все же сумел отразить вторжение, и когда в 2763 году он стал Наместником, Гондор начал восстанавливать силы.

Арагорн, еще будучи Торонгилем на службе наместника Эктелиона, понимая, какой угрозой станет умбарский флот, если Саурон начнет войну, устроил диверсию, пробравшись в гавань ночью, спалив большую часть кораблей и убив капитана гавани. Во время суматохи он сумел уйти со своими кораблями практически без потерь.

 

В Войне Кольца умбарцы действовали против Гондора, почему их совершенно естественно считали союзниками Саурона. И Арагорн отнесся к ним вовсе не так милостиво, как к харадрим. С Умбаром мира заключено не было. Он был присоединен к Королевству как провинция, лишен военного флота, там сидит наместник и находится воинский контингент Королевства.

 

 

Безответственный гон на тему.

 

Обратная сторона доблести

Первоначально Умбар – просто нуменорская крепость. Позже это оплот так называемых Людей короля, то есть, тех нуменорцев, которые в отличие от Верных, следовали «генеральной линии партии».  Генеральная линия, собственно, выросла из желания королей жить вечно. Смерть теперь считалась не Даром Эру, а наказанием. Эльфы совершенно незаслуженно обладают практически бесконечной жизнью, Валар несправедливы, Эру тем более. И ради восстановления справедливости можно бросить вызов богам.

Эльфийские языки под запретом, с эльфами общения нет, есть осознание собственной силы, непомерная гордыня – и немалая отвага, потому как все же против богов.

У Людей короля наблюдается то, что мы называем обратной стороной добродетели. Гордость превращается в гордыню. «Бремя белых» перерастает в осознание собственной исключительности, высокомерность и вседозволенность.

Поскольку Валар и Эру, по мнению Людей короля, отвернулись от них, они одни во всем мире, и надежды на то, что кто-то и когда-то им поможет, у них нет. Они одни против всех.

С другой стороны, не все Люди короля настолько завязаны на идеологию. Наверное, простому человеку, который просто выполняет приказ начальника, как-то все равно, что там в голове у Короля. Король думает, я выполняю. (Кстати, для Верного нуменорца такой образ мышления нехарактерен – он готов отвечать за свои поступки и не будет говорить «я не виноват, мне приказали»).

После Падения Нуменора вот такой народ остается на побережье в самой огромной и неприступной нуменорской крепости. Самая большая гавань, самый большой флот.

 

Люди Короля и морэдайн

Морэдайн – черные нуменорцы – так называли тех, кто предался служению Тьме. Сейчас это название распространено на всех умбарцев, хотя они уже никакой Тьме не служат. Как «Харад» - общее понятие для юга, так и «морадан» - общее понятие для нуменорцев не-дунэдайн.

 

«Все мы умбарцы. Все мы потомки королей»

Почему он не признают Элендиля? Возможно, еще и потому, что в самом Умбаре есть люди с кровью королей в жилах. Может, не слишком близкая родня, но ведь и дом Амандиля тоже связан родством с королями только через Сильмариэн, дочь Тар-Элендиля.

Поскольку об умбарских королях речи нигде нет, то, скорее всего, политическое устройство Умбара напоминало Генуэзскую либо Венецианскую республику. Есть какое-то количество патрицианских родов, которые время от времени сменяют друг друга у власти. Есть правитель Умбара и есть совет патрициев.

Умбар, как сильнейшая морская держава, держит под контролем всю морскую торговлю юга, основывает колонии и морские базы вдоль побережий. И явно не намеревается позволить Гондору стать себе соперником на море.

Знатные умбарцы очень гордятся своим нуменорским происхождением. Поскольку большинство нуменорцев, как потомки дома Мараха, были белокожими и светловолосыми, то именно такие люди считаются наиболее чистокровными, а чистота крови для них значит очень много. Женщины защищают лицо от солнца и высветляют волосы.

 

После разгрома, учиненного королем Эарнилом, верхушка морэдайн бежит из города. Умбар остается гондорским в течение пятисот лет. Понятно, что за такое время бежавшие морэдайн не могли не перемешаться в определенной степени с харадрим, а оставшиеся в Умбаре -  с дунэдайн. Надо сказать, что в хрониках не говорится ни о каких массовых казнях и репрессиях в захваченном городе, так что вряд ли таковое имело место быть.

Можно сказать, что произошло некоторое обновление нуменорской кровиJ

Судя по тому, что Умбар с готовностью отложился от Гондора во время Междоусобицы, за пятьсот лет гондорского владычества отношения между двумя ветвями нуменорцев не особо улучшились. Видимо, мораданской знати в городе осталось достаточно, чтобы определять именно такую политику. В это время происходит «второе вливание гондорской крови» - туда уходит Кастамир со всеми своими сторонниками и флотом. И именно в Умбар возвращаются потом сыновья Кастамира. Королей в Умбаре нет по-прежнему, видимо, старая система власти сохраняется, а род Кастамира становится одним из высших патрицианских.

Туда же бегут потом многие родственник гондорских королей, потому как те стали после Междоусобицы опасаться ближайшей родни.

Так что в настоящий момент в Умбаре могут находиться очень немногочисленные потомки  еще нуменорской знати, потомки бежавших в Умбар сторонников Кастамира и родичи других гондорских королей.

 

«Ар-Фаразон – наш вечный государь»

В Умбаре просто культ Ар-Фаразона. В настоящее время морэдайн намерены восстановить обелиск в честь высадки Ар-Фаразона в Средиземье и его победного похода.

 

«Мы – дети Моря»

Это еще один источник гордости и гордыни морэдайн. Они непревзойденные мореходы и корабелы. Хотя их флот расформирован, в городе стоит гондорский корпус и находится гондорский наместник, для морэдайн вопрос чести любым образом показать, что на море они – лучшие. Да и вообще они стремятся любым способом показать свое превосходство. Хотя вынуждены признавать, что на сей раз они оказались побежденными. Одно утешение, пусть и слабое – победили их все-таки нуменорцы.

Когда-то нуменорцы особо чтили Уйнен. Умбарцы чтят ее в образе Морской Хозяйки, которой в дар приносят драгоценности. Но море сурово и непредсказуемо, он всегда возьмет свою дань жизнями.

Умбарцы суеверны. Особо много примет касается моря. Говорят даже, что некоторые особо удачливые капитаны умеют слушать шепот моря и узнавать таким образом, что грозит кораблю.

Морэдайн верят в судьбу, но, как и их древние предки эдайн, готовы с ней поспорить. Правда, как правило, в умбарских преданиях судьба всегда побеждает, но тот, кто восстал против судьбы, прославляется как герой.

 

Пираты и корсары

Вот это особая проблема для Королевства.

После захвата Умбара морэдайн ожидали жестоких репрессий. Потому многие из них ушли на кораблях – неизвестно куда. Морэдайн утверждают, что по законам мораданской чести они не пожелали сдаваться врагам и предпочли погибнуть в море. Хотя, скорее всего, они ушли в умбарские колонии далеко на юг.

У всех патрицианских родов были свои боевые корабли, у всех периодически куда-то исчезают – а потом вдруг возвращаются - родственники-мореходы, так что, скорее всего, база пиратов где-то есть, и связи с Умбаром у пиратов давние и прочные. Понятно, что кого на пиратстве поймают, тут же и повесят, но надо еще поймать.

Возможно, и эта смертельная игра есть продолжение общеумбарской национальной забавы «натяни нос дунадану».

 

Морэдайн и харадрим

Нуменорская гордыня не позволяет морэдайн смотреть на харадрим как на равных. Младшие народы для них – низшие, и никак иначе. Равными себе они считают только ненавистных дунэдайн. Даже когда морэдайн приходилось служить наемниками в Хараде, они вели себя как господа.

Харадрим были как правило слугами в домах знатных морэдайн. В лучшем случае они могли занять какое-то невысокое место в торговом сословии или служить рядовыми моряками на умбарских кораблях. А так – это слуги, матросы, чернорабочие, рабы.

Однако, смешаные браки среди низших сословий были всегда. Другое дело, что высшие сословия относятся к этому чрезвычайно  отрицательно. Понятно, что родов совсем уж чистой кровью осталось мало, по пальцам можно пересчитать, но те, в чьих жилах есть и харадская кровь, утверждают, что это кровь исключительно царская, чтобы хоть так повысить свой статус.

Поскольку в умбарском корпусе Королевства достаточно много полукровок, для морэдайн очень тяжело не только сносить их присутствие, но и сознавать, что вот эти низшие – победители, и они сейчас здесь командуют.

Случаи браков даже с высокопоставленными полукровками редки. Иногда за такое могут и убить.

В литературе Умбара широко используется сюжет о том, как даже капля «низкой» крови, пусть царственной, приносит человеку несчастье.

Широко известна печальная история одного из таких людей – прославленного флотоводца Азразира, губернатора одной из колоний Умбара. Это был доблестный человек, сумевший обуздать пиратов на море и приведший к покорности местных воинственных и диких харадрим. Слава, как говорится, бежала впереди него, и дочь  тогдашнего правителя Умбара, Бэлинзиль, полюбила его. Любовь оказалась взаимной, они втайне дали друг другу обеты и стали мужем и женой, поскольку правитель никогда бы такого брака не позволил. Но после драки кулаками не машут, отец был вынужден согласиться с выбором дочери. Они уехали в колонию, некоторое время жизнь их была полна счастья, пока один из подчиненных Азразира, Фаразхиль, чистокровный нуменорец по происхождению, не начал строить против него интриги. Искусным образом вызвав у него ревность к жене, он довел несчастного до полного безумия и тот задушил свою любимую и любящую жену. Когда коварный обман раскрылся, Азразир покончил с собой. Мораль повести такова – низкая кровь приносит порчу.

Но дело в том, что  практически у всей знати кровь так или иначе «подпорчена». Даже если перед вами развернут родовой свиток с безупречным генеалогическим древом, скорее всего это очень «подчищенное» древо. В Умбаре ходит поговорка «бьют по морде, а не по родовому свитку». А во внешности частенько сквозят харадские черты.

 

Родословные морэдайн

Раз уж пошла речь о чистоте и смешении кровей, следует упомянуть о различных знатных мораданских родах. Самые древние могут перечислить свое родословие вплоть до начала Нуменора. Таких рода всего два, родовые свитки у них хотя наверняка подчищенные, вливание харадской крови явно было, но очень дозированное. Один род идет от младшего брата последнего князя Орростара – последнего нуменорского наместника Умбара перед гибелью Острова. А практически все князья Нуменора так или иначе породнились с королями через многочисленные браки в течение многих поколений. Второй род не столь знатен, но в нем из поколения в поколение передается легенда о том, что прекрасная дева Зимрамит Белая удостоилась внимания самого государя Ар-Фаразона и якобы родила от него сына. В семье как великая драгоценность передается перстень, якобы подаренный Ар-Фаразоном Зимрамит Белой. Это действительно древний перстень, золотой с рубином, нуменорской работы, очень богатый. Но вот действительно ли он принадлежал Ар-Фаразону, да и была ли вообще эта история – уже никто не скажет. Но все может быть. Хотя внебрачная связь для знатного морадана считается делом малопочтенным, но, как говорится в одной из умбарских героических повестей, «лучше быть ублюдком государя Ар-Фаразона, чем законным наследником какого-нибудь Фильтруйбазара».

Оба этих рода считают, что по знатности они равны королям Гондора и Арнора. Нельзя сказать, чтобы они были наиболее богатыми родами, но уважением пользуются чрезвычайным.

Довольно много родов ведут свою историю от гондорских беженцев времен Междоусобицы. Два сына Кастамира пользовались в Умбаре большим влиянием, так что достигли высокого положения в Умбарской иерархии. В течение трех поколений потомки Кастамира традиционно были военными лидерами и предводителями нападений на Гондор. Так и вышло, что в четвертом поколении мужчин рода Кастамира не осталось. Однако, благодаря женщинам этого рода кровь гондорских королей течет в жилах трех родов Умбара, и они это помнят, гордятся этим и выставляют напоказ это древнее родство. Особенно при общении с представителями Королевства.

После Междоусобицы, когда гондорские короли начали опасаться собственной близкой родни и от нее по возможности избавлялись, многие королевские родичи бежали в Умбар, спасая свою жизнь. От них ведут происхождение многие умбарские семьи. Вот эти, более «молодые» роды Умбара как правило имеют в своих жилах меньше всего харадской крови, а порой и вовсе без нее. Но лишь немногие из них сумели добиться такой же власти и влияния, как старая умбарская аристократия, пусть и с подпорченной кровью.

В более низких слоях населения смешение кровей гораздо более сильное, хотя и тут в пылу дискуссий по различным темам в адрес оппонентов летят такие эпитеты как «морда харадская», «дубина нуменорская», и прочие прекрасные и разнообразные определения. Тем не менее, клич «наших бьют!» при драке с жителями Королевства мгновенно объединяет умбарцев различного происхождения. Особенно любопытно дело выходит, когда с обеих сторон в драке участвуют полукровки.

 

Морэдайн и Королевство

После захвата Умбара морэдайн вполне обоснованно ждали кровавой резни. Однако, казнены были только наиболее ярые и непримиримые противники Гондора. Многие патрицианские роды лишились изрядной части своих земель и поместий, части своих кораблей, и весь Умбар был вынужден выплатить Гондору огромную контрибуцию.

С тех пор здесь стоит оккупационный корпус, управляет городом поставленный королем наместник, и хотя совет патрициев не  упразднен, понятно, что власть его сильно урезана.

С момента насильственного присоединения Умбара к Королевству прошло уже более ста лет, и ситуация в Умбаре сейчас выглядит следующим образом. Конечно, комплекс побежденного, помноженный на мораданскую гордыню никуда не делся. Но средние и низшие слои общества выиграли от присоединения к Королевству. Низшие слои жителей Умбара, среди которых много полукровок и харадрим, никогда не смогли бы сделать карьеру в прежние времена. При новой власти для них открылись возможности подняться с низов, так что Королевство они поддерживают.

Среди самих морэдайн тоже имеются различные настроения. Есть непримиримые патриоты, для которых цель в жизни – полная независимость Умбара. Но реально у Умбара нет на это ни сил, ни ресурсов, ни союзников. Даже единства в умбарском обществе по этому поводу нет. Мало того, сами непримиримые патриоты тоже не едины.  Среди них есть очень демонстративные, которые всем, везде и всегда показывают свою непримиримость. Как говорится, «шумим, брат, шумим». Но шуму много. Но эти неприятности именно что неприятности. Гораздо больше вреда от тех, кто в своей ненависти к Королевству готов пойти на любую пакость. Эти люди готовы поступиться любыми принципами, даже своими драгоценными мораданскими. Реально осознавая, что сил сбросить власть Королевства не достанет, они не думают больше ни о чем кроме как любым способом Королевству навредить. Пусть хоть по мелочи.

Но есть, как говорят, и такие, о которых сами морэдайн упоминать не любят, а если и говорят, то шепотом. Это люди, которых действительно можно назвать черными нуменорцами в полном и старинном смысле этого слова. Те, кто ищет помощи иных сил. Возможно, с этим связаны слухи, которые ходят среди простонародья, о том, что в темных кварталах вблизи порта нашли в последнее время несколько трупов со странными ранами. Прямо как в старинной повести о лекаре, искавшем бессмертие.

Жил  один лекарь, его дом до сих пор стоит в Умбаре, только никто в нем селиться не желает. Так вот, этот лекарь объехал много земель черного юга и востока. Говорят, он встретил там одного великого колдуна, с которым заключил договор – колдун дал ему силу исцелять любые болезни. А вот что в обмен попросил колдун – никто не знает, говорят только, что лекарь страшно боялся смерти.

Лекарь прославился как великий целитель. И жил он долго, гораздо дольше любого человека, слишком долго даже для нуменорца.  И вот стали люди замечать, что лекарь иногда становится бледным, усталым, словно бы больным, а потом вдруг снова здоровеет и расцветает, и как раз в это время пропадает в Умбаре девушка. Пока пропадали девушки из низшего сословия, никто особо и не искал. Но беда в том, что у тех, которые вдруг находились, на шее оказывались раны, словно от укуса клыков. Пошли слухи о чудовищном оборотне, поселившемся в Нижнем городе. А вот когда пропала знатная девушка, тут начали уже искать всерьез. И когда сложили два и два, народ двинулся к дому лекаря. Самое любопытное, что когда люди ворвались в дом, они никого там не нашли, только потолок был проломлен, края пролома оплавлены, а вся комната залита кровью. Видимо, тот, с кем лекарь заключил договор, пришел за ним. Конечно, все в доме лекаря разнесли. Правда, говорят, что заветную книгу лекаря кто-то под шумок унес, так что, возможно, она  еще существует. По крайней мере, эта таинственная «книга лекаря» во многочисленных умбарских быличках и страшилках упоминается часто.

 

Есть немало и тех, кто стремится к интеграции Умбара в Королевство, понимая, что вряд ли вернутся прежние времена. Их главная и непосредственная цель – добиться того, чтобы Умбар перестал быть оккупированной территорией, а сделался равноправной частью Королевства. Чтобы король не назначал наместника, а умбарцы сами выбирали своего правителя, как и было прежде. Чтобы этот человек представлял Умбар в Королевском Совете, на равных с представителями иных территорий Королевства – вице-королем Арнора (как правило, наследником престола), князем Дол Амрота, наследным наместником Королевства - князем Итилиенским, и прочими князьями и наместниками.

Понятно, что непримиримые патриоты с патриотами-реалистами не сойдутся никогда. Ряд покушений и убийств в последнее время только подтверждает это.

 

Браки морэдайн с дунэдайн криминальными не считаются – тоже нуменорская кровь. Однако, если это брак в знатном сословии, то тут может быть много разных препятствий. Бывали случаи, когда молодожены просто бежали в Гондор, опасаясь за свою жизнь.

 

Мораданский характер

Жители Королевства считают морэдайн надменными. Это внешнее впечатление, во многом отражающее истину, но все же не до конца. Да, морэдайн очень горды. Да, могут схватиться за нож, если им покажется, что их честь оскорблена. Но вот эта самая честь делает их них очень надежных людей. Если морадан дал слово – сдохнет, но сдержит. Например, известна повесть о двух побратимах, Балкузане и Балкузире. Балкузан имел мечту отправится на запад, в неведомые моря. А это направление для нынешних морэдайн считается недобрым и гибельным, и легенды рассказывают о всяких чудесах и чудовищах. Но, по тем же легендам, где-то там, далеко, расположен благословенный Остров Яблок, куда порой попадают моряки. Там время течет по-другому, там нет болезней и смерти и правит им Хозяйка Яблок. И иногда, если море спокойно, можно почувствовать призрачный запах цветущих яблонь и услышать далекую-далекую песню.

Говорят, что Балкузан услышал эту песню и в душе его поселилась неутолимая тоска. Он снарядил корабль и вместе с немногим  смельчаками отправился на запад, на поиски острова. Он дал клятву своему побратиму, что в любом случае подаст весь о себе, что бы с ним не случилось.

Прошел год, и другой, о Балкузане не было вестей. На третий год, в ночь накануне третьей годовщины отплытия Балкузана, Балкузир проснулся ночью, услышав, как кто-то зовет его. Он открыл глаза и увидел перед собой побратима. Он был бледен и прозрачен.

 - Я пришел, ибо дал тебе слово, - сказал он. – Ненадолго отпустили меня, только до рассвета.

 И Балкузан рассказал Балкузиру все, что произошло с ним, и это записано в «Повести о плавании Балкузана». Там много рассказывается о зачарованных островах, морских чудовищах – русалках, заманивающих моряков к погибели своим пением, о гигантских кракенах и морском змее, о краях, в которых меняется узор созвездий и цвет вод, о тумане, в котором заблудились моряки. Они оказались над странными водами, спокойными как зеркало – и в них отражались огромные здания, сады, леса, по дорогам ехали и шли люди. Только отражаться было нечему – вокруг стоял туман. Моряки в благоговейном ужасе смотрели на отражение, на белый прекрасный город, над которым возвышалась гора, подобная столпу, подпирающему небо. А потом видение сменилось иным – огромная волна накрыла и гору, и город. И в это самое мгновение забурлили воды, закружились огромной воронкой, в которой и погиб корабль Балкузана.

Поутру призрак Балкузана исчез, а утром Балкузир узнал, что ночью в бухту Умбара вошел корабль – молчаливый, без команды, и шел он словно бы над водой. Утром он исчез без следа, а на песке обнаружилась носовая фигура с давно исчезнувшего корабля Балкузана.

Вот такова сила данного слова для морадана.

Но, поскольку порок – обратная сторона добродетели, морэдайн чрезвычайно изворотливы. Обойти данную клятву – тоже их национальное развлечение. В Королевстве даже появилась поговорка – говорить правду по-морадански. Это значит не лгать, но в то же время не говорить правды.

Например:

 - Почему твой топор в крови?

 - Я вылечил Фильтруйбазара от боли в спине.

И ведь правда – больше у Фильтруйбазара спина болеть не будет никогда.

Морэдайн с их культом победителя предпочитают поражению смерть, и потому сражаются яростно и до конца. Морадан предпочтет скорее покончить с собой, чем сдаться (самоубийство для них  - последний довод, и не считается, как у дунэдайн, актом отчаяния).

Поскольку морэдайн считают, что они одни против всех – ни Валар, ни Эру до них дела нет, Саурон их предал и погубил Остров, то и надежды у них мало. Они боятся смерти, хотя ни один морадан этого никогда не покажет. От нуменорских времен у них осталась поговорка – делай, что должно, а дальше – дело только твое и Эру. И вот сказать, вернее, высказать Ему морадан собирается многое...

Короче, мировоззрение морэдайн можно вкратце охарактеризовать как метание между двумя крайностями: трагическим героизмом и бессильным и бесплодным унынием.

 

Язык Умбара

Умбар очень бережно относится к своему нуменорскому наследию, и язык, как средство самоидентификации, сохраняется практически неизменным с нуменорских времен. Образованное сословие и знать говорят и пишут на классическом адунаике. Люди науки, естественно, знают синдарин и вестрон – все же главный враг всегда был Гондор, а язык врага надо знать.

Торговое сословие знает вестрон, ханаттин, «язык побережья» - дикая смесь адунаика, вестрона и некоторых харадских наречий.

Кстати, в отличие от дунэдайн, которые привезенные с Острова Элендилем документы и архивы предпочли забыть, чтобы не бередить раны, и в результате от них остались крохи, умбарцы свои документы и архивы сберегли. Правда, берегут они их как зеницу ока и от чиновников Королевства скрывают. Хотя историки за возможность покопаться в городских архивах и семейных хрониках знатных родов отдали бы душу.

 

Праздники

В Умбаре, естественно, не продолжается нуменорская традиция Трех Праздников – Эрукьерме (моление к Эру в день начала года), Эрулайтале (вознесение хвалы Эру в середине лета) и Эрухантале (благодарение Эру в конце осени).  Эта традиция продолжалась и возродилась в Королевстве. В Умбаре тоже празднуется начало года, Верхушка лета, осенью – праздник урожая. Начало зимних штормов – праздник Моления к морю, когда Морскую Хозяйку просят пощадить и защитить моряков и рыбаков, которым в такую пору выпадет судьба выйти в море. Весна – праздник Умиротворения моря, он же праздник Попутных ветров. Начало мореходного сезона всегда открывает торжество Отворения морского пути.

Одним из важнейших праздников считается  День Государя – день высадки Ар-Фаразона в Умбаре. В этот день устраивается парусная гонка, и победитель получает золотой венок, солидный приз и звание первого морехода, которое он носит с гордостью целый год. Первому мореходу каждый трактирщик считает за честь налить кружку бесплатно.

Очень торжественно и широко, судя по летописям, праздновалось избрание очередного правителя. На раззолоченной ладье он выходил в море и совершал обряд венчания с Хозяйкой Моря, бросая в воду драгоценное кольцо и совершая возлияние вином.

В последнюю ночь года совершаются Проводы душ – поминовение всех, кого море забрало за этот год. На воду в гавани спускают маленькие кораблики, на каждом из которых написано имя погибшего, и ставят на них зажженные свечи, и кораблики уходят на запад. Зрелище очень красивое и печальное.

Корабельных праздников много – закладка корабля, наименование корабля, спуск на воду, первое плавание, и так далее.

С нуменорских времен сохранилась традиция, когда жена капитана или ближайшая родственница перед отплытием украшает нос корабля венком (ойолайре в Средиземье не растет) и подносит чашу с вином морякам.

 

Чем Умбар живет

Умбар до сих пор обладает самым большим промысловым и торговым флотом. Рыбная ловля и китобойный промысел  - основа процветания Умбара. Китобои пользуются большим уважением, как люди, выходящие на поединок с огромным животным, про них существует много песен и преданий.

Умбар по-прежнему ведет обширную торговлю, хотя теперь его купцы обложены высокими налогами, что, естественно, побуждает к контрабанде. Кроме того, теперь умбарцам существенную конкуренцию составляет Ханатта.

Умбар славится жемчужными отмелями, и жемчуг отсюда – самый лучший и дорогой. Также Умбар торгует страшно дорогой пурпурной краской, очень ценящейся в Ханатте. Секрет производства этого красителя из морских раковин – государственная тайна Умбара, за выдачу этого секрета полагается смертная казнь.

Умбар по-прежнему имеет долю с добычи металлов в своих колониях, хотя доля эта теперь изрядно уменьшилась.

 

Харондор

Эта территория долгое время была спорной. Когда ей владел Умбар, здесь находились земельные угодья умбарской знати – почва здесь плодородная. Возделывали землю как правило выходцы из Ханатты, там их называли «ничьи люди». Положение у них было почти рабское, но они с муравьиным упорством возделывали здесь пашни и сады. Приходила война, уходила война – и люди снова сюда возвращались.

Теперь это территория Королевства, здешние земли отданы местным жителям и переселенцам из Королевства.

 

Рабы

Рабство было отменено в Умбаре не так давно в историческом масштабе – после Войны Кольца и присоединения Умбара к Королевству. Как правило, рабами были ханаттаннайн и всякие прочие харадрим. которые в изобилии продавались на невольничьих рынках Ханатты. Рабы-харадрим также поступали из колоний Умбара. Их использовали на рудниках, добыче леса, любых тяжелых и вредных производствах, на сельскохозяйственных работах. В самом Умбаре имелось очень много «домашних» рабов, почти у каждого ремесленника были рабы. Рабами также становились преступники и военнопленные – самых крепких и выносливых из них отправляли гребцами на галерный флот.  Известны случаи, когда гондорские военнопленные захватывали галеры и уходили на них домой. Гондорцы всегда охотились за умбарскими галерами, чтобы освобождать соотечественников. Собственно, и за кораблями работорговцев охотились и охотятся до сих пор, поскольку работорговля продолжает существовать – умбарские пираты теперь поставляют рабов в Ханатту и дальние территории Харада. Например, недавно один уроженец Арнора сумел бежать из Ханатты и добраться до Королевства. Рассказывал, что его продали в гладиаторы, обманом заманив в ловушку и опоив зельем.

Если власти Королевства кого на этом деле ловят, то казнят на месте. Также суровое наказание следует за распространение дурманящих курений и зелий, которые  широко распространены в Ханатте. Дурман вызывает привыкание, человек готов за него отдать громадные деньги, так что эта торговля приносит очень большую прибыль. В Умбаре также всегда были притоны для курения черного дыма, но Королевство намерено с этим покончить. Кстати, дурман, по слухам, используется в черных обрядах, а также при допросах в Ханатте и Умбаре.